Anna Akhmatova from "Rosary" #33

<November 8, 1913>

Sunlight filled the room with splendor,

Yellow wafting dust fell near.

I woke up and I remembered

That today’s your name day, dear.

For this reason, blizzard-swept

Distances turned warm and grand

And I, in sleeplessness, have slept

Like a pleased communicant.

1913

<8 ноября 1913 года>

Солнце комнату наполнило
Пылью жёлтой и сквозной.
Я проснулась и припомнила:
Милый, нынче праздник твой.
Оттого и оснежённая
Даль за окнами тепла,
Оттого и я, бессонная,
Как причастница спала.

1913

Anna Akhmatova from "Rosary" #32

My youth was hard to endure.

With so much sorrow to bear.

How can a soul this poor

Be returned to You rich and fair?

A song of praise, long and elegant,

The flattering fate sings fervent.

Lord, Almighty! I’m negligent,

Always Your miserly servant.

Not a rose, not a blade of grass

Will I be in Your garden, Father.

I tremble at every speck of dust,

At each word that a fool may utter.

December 19, 1912 Evening

Дал Ты мне молодость трудную.

Столько печали в пути.

Как же мне душу скудную

Богатой Тебе принести?

Долгую песню, льстивая,

О славе поет судьба.

Господи! я нерадивая,

Твоя скупая раба.

Ни розою, ни былинкою

Не буду в садах Отца.

Я дрожу над каждой соринкою,

Над каждым словом глупца.

19 декабря 1912, Вечер

Anna Akhmatova from "Rosary" #31

Her dry lips were tightly closed up.

Three thousand candles swayed.

Thus Princess Eudoxia lay atop

The scented, sapphire brocade.

A tearless mother, bowing down,

Prayed to her for her blind son,

And a voiceless hysteric thrashed about

Lapping for air on the run.

And he, who arrived from the south,

A hunchbacked old man with dark eyes,

Clenched the wall of the stairway, worn out,

Like the door into paradise.

Autumn 1913

Плотно сомкнуты губы сухие.

Жарко пламя трех тысяч свечей.

Так лежала княжна Евдокия

На душистой сапфирной парче.

И, согнувшись, бесслезно молилась

Ей о слепеньком мальчике мать,

И кликуша без голоса билась,

Воздух силясь губами поймать.

А пришедший из южного края

Черноглазый, горбатый старик,

Словно к двери небесного рая,

К потемневшей ступеньке приник.

Осень 1913